Jenoar

Ну, здравствуй, королевский двор. Пфф, давно тут не была, да и не горела желанием вообще когда-либо сюда возвращаться. Мне вообще повезло, что я выбралась из своей гребаной страны. Устала. Занятия помогают убить время, но больше никакого удовольствия не приносят. Это уже не то, не как раньше. Все пытаюсь уговорить мать, чтобы та попросила сделать меня ее официальным стражем. Иначе зачем я столько лет убила на обучение и тренировки? Я могу защищать королевскую особу. В конце концов, она сдалась. Хотя это была не единственная причина, почему мы приехали ко двору.

Моя мачеха - Ангелина - бесплодна. И мне жаль, что так получилось, но не смотря на это она все равно меня очень любит. Я благодарна ей за это. Как только отец принес известия о том, что последняя из Драгомиров - Василиса - обладает такой стихией, как дух, и может лечить болезни да еще и стригоев обращать обратно в дампиров (насколько я слышала, такое случилось лишь с дампиром, но отец так и не рассказал, с кем именно), моя мама решила попытать счастья и попросить помощи у Василисы. Ох, как я надеюсь, что у нее получиться нам помочь.

За титул я не переживаю, я все равно остаюсь самой старшей, но мои двоюродные братья-близнецы еще слишком не образованы, чтобы кто-то из них смог когда-то стать королем. А троюродная сестра... это вообще другая история. Она на пол года меня младше, но ведет такой разгульный образ жизни, что уж лучше меня выберут в кандидаты, чем ее. Но сейчас не о моей горе-семейке. Я люблю их, но искренне желаю помочь лишь маме.

Вот мы уже пересекаем защитные круги, въезжая в ворота, как меня обдает холодом. Нет, я не чувствую магию, как морои, но мне все равно не по себе. Как только нас устраивают в одной из королевских домов, где сейчас живет мой отец - его, кстати, Александром зовут, - я накидываю пиджак на плечи, чтобы скрыть тату в виде герба моей семьи, а иначе меня не узнают, я же дампир, а затем попрощавшись с матерью, иду гулять.

Хочется есть, безумно. Уже светает, мы приехали довольно поздно, так что я уверена, что мама сейчас отправиться в постель, а уж завтра займется Василисой. А я? Иду в ближайшее кафе, чтобы залить в себя пол литра латте и съесть пару бубликов с кунжутом. А вообще хочется мяса, но учитывая размеры этого заведения, в которое я только что зашла, более путного, чем чизбургер, я там не найду. Досадно.

Делаю заказ, сидя за барной стойкой, заодно прощу добавить немного коньяка в латте, но бармен советует, что лучше не надо, желудку будет нехорошо. Что ж, послушаемся совета. Так что сегодня я решаю остаться без алкоголя. Откусив большой кусок бублика, я разворачиваясь на стуле и смотрю в широкое окно, ведущее на одну из главных улочек. Народ разбредается по домам, собираясь засесть в своих маленьких домишках и отдохнуть от трудового дня. А у меня нет работы, что весьма печально, но я искренне надеюсь это исправить. Пусть лучше лишусь титула, зато смогу заниматься любимым делом.

Меня передергивает, когда дверь в кафешку поспешно открывается, и внутрь заходит девушка. На вид чуть младше меня, ей и двадцати нет, дампирка с волнистыми каштановыми волосами. Она явно чем-то раздосадована, но я решаю не вмешиваться, не смотря на то, что я просто не могу не помочь грустным людям. Плохая особенность, ведь я фактически лезу не в свое дело. Девушка плюхается рядом со мной на стул и заказывает пять пончиков. Похоже, ей нужно заесть горе. Черт, не могу я на нее смотреть. Кажется, она вот-вот расплачется.

- Прости, что вмешиваюсь, но с тобой все в порядке? - поворачиваюсь я к ней и спрашиваю тихо, чтобы не перепугать девчушку.

- Ничего, ничего, все не очень хорошо, но не обращай внимания, - отмахивается та, отводя взгляд, но потом разворачивается всем телом ко мне, видимо, желая все-таки выговориться. - Тебе когда-нибудь разбивали сердце? - вдруг спрашивает она, и я давлюсь кофе, не зная, что ответить.

- Было дело, хотя это скорее стечение обстоятельств, нежели конкретный разрыв, - вздыхаю я, наблюдая за тем, как она переводит печальный взгляд с одного пончика на другой, будто пытаясь найти в них спасение. - Тебя только что бросили? - решаюсь задать вопрос.

- Не совсем. Вообще у меня есть парень, и он отличный, но вроде как моя бывшая любовь поставила на мне крест, и мне обидно. Хотя я уверена, что он просто еще не отошел от событий, случившихся с ним, и я надеюсь, что все будет, как раньше, но в то же время я люблю своего парня, и это будет совершенно неправильно. Я дала шанс своему парню, пообещав, что попытаюсь построить с ним крепкие отношения, я люблю его, но мой бывший... Не могу отступиться я просто так, пока точно не буду уверена, что я больше для него никто. Я запуталась, - буквально на одном дыхании выпаливает она, а потом снова опускает голову. - И почему я все это рассказываю незнакомке?

Я пожимаю плечами.

- Может, у меня лицо такое, что мне сразу все доверяют, а может тебе просто нужно высказаться тому, кто не будет тебя осуждать?

- Пожалуй, - соглашается она, и я все еще думаю, с чем именно.

Девушка трясет головой, будто пытаясь отогнать плохие мысли, выпрямляется и старается улыбнуться более-менее искренне. Кажется, она немного успокоилась. Вдруг шатенка протягивает мне руку, представляясь:

- Роуз Хэтевей.

- Та самая? - я пожимаю ее руку, удивляясь, что встретила ту девчонку, о которой столько разговоров. - Ты же страж Василисы Драгомир.

- Не совсем. Я ее близкая подруга, но исходя из списка моих прегрешений, меня вряд ли допустят быть ее стражем, - снова вздыхает она.

- О, прости, забыла, - я прочищаю горло, першит после кофе, а затем пожимаю ее руку и представляюсь сама: - Принцесса Ольга Ханева-Лазар. Для всех остальных просто Оля Ханева. Я стараюсь вообще не пользоваться титулом из-за того, что я не морой.

Она удивленно смотрит на меня, пытаясь различить во мне черты дампира, и я открываю рот, показывая отсутствие клыков. Роуз охает, а потом кивает. Похоже, вспомнила, кто я такая.

- Да, да, я слышала о тебе. Приятно познакомиться, - она улыбается, но я все еще вижу ее грустный взгляд.

Дверь кафе снова скрипит, но я уже не обращаю внимания. Видимо, "ночные" посетители в этом кафе - это норма. По-инерции размешиваю уже давно растворившийся сахар в кружке с латте, наблюдая за Роуз. Она милая девчушка, мы чем-то похожи: она тоже не любит сидеть на месте и бездействовать. И она тоже сбегала, хоть и преследовали мы совершенно другие цели. В общем-то, я слышала о ней многое, и слава Богу, отец рассказывал только подтвержденную информацию, но уверена - далеко не всю. Что ж, будем выяснять по ходу дела, надо же чем-то себя занять.

Я бы могла поискать Адриана Ивашкова, но сомневаюсь, что он именно то, что мне сейчас нужно. Я не так хорошо его знаю, встречались всего два раза - когда мне было 16 и отец первый раз привез меня ко двору, и два года назад, когда я пыталась устроиться стражем - в который раз, между прочим, - и заливала горе алкоголем и...Адрианом. Ну было пару раз, судьба сыграла со мной злую шутку: моего стража и по совместительству моего парня, отослали далеко и надолго. После мы с ним не виделись, и никто не хотел рассказать мне, где он. А красть документы, содержащую подобную информацию, было совершенно не в моем стиле.

- Роуз, вот ты где! - громко произнесли позади нас, и я моментально вжала голову в плечи, услышав знакомый голос.

Краем глаза я заметила, как дампирка поворачивается на стуле на голос, улыбается, и ее целуют в щеку. Наконец она расслабляется и не кажется такой подавленной. И какого черта я вообще с это влипла. И выпрямляюсь и тоже разворачиваюсь, встречаясь глазами в вошедшим в кафешку пареньком. Мой взгляд буквально кричит это слово: "Серьезно?!!". Я вздыхаю, почти незаметно, и открываю рот, чтобы поздороваться, но меня перебивают.

- Хель? - удивленно произносит он.

- Вы знакомы? - Роуз смотрит на меня, затем переводит взгляд на парня, чья рука по-свойски лежит на ее талии. Так вот, кто ее парень. Надо же.

- Черт тебя дери, Адриан, я просила меня так не называть, - фыркнула я, отмахиваясь.

- Хорошо, хорошо, принцесса Ольга, - язвительно произносит он, и меня начинает выворачивать от его самодовольной рожи. Не хватает сигареты для завершения образа. Но он просто поворачивается к Роуз и легко прижимается губами к ее голове, удобно, ведь она сидит на высоком барном стуле. - Мы встречались всего пару раз, когда Ольга была при дворе. Один раз, по-моему, в мои четырнадцать, а потом она приехала на мое девятнадцатилетие. К тому же, тут все знают принцессу не моройку. Ее семья этим выделилась.

Обреченно вздыхая, ведь я не планировала с ним вообще встречаться, а еще и после того, что между нами случилось на его день рождения, мне стало неловко перед Роуз, и я просто отвернулась, крепко сжав в руках чашку с кофе. Сделала глоток, пока эти двое там перешептываются. Похоже, Роуз сейчас совершенно не интересует подробности нашей встречи с Адрианом, но судя по ее мимолетному недоверчивому взгляду на меня, она догадалась, в каких обстоятельствах мы встречались.

Никогда бы не подумала, что этот пьяница и ленивый идиот Адриан полюбит. Как я узнала? Да ладно, по взгляду легко прочитать, как он относится к Роуз. Уверена, что именно из-за этой любви он принял ее старые отношения, чувства к которым еще не прошли, но видимо он пытается сделать все, чтобы эта молодая леди полюбила его всем сердцем. И когда это я стала так хорошо понимать людей? Возможно, мне просто хочется, чтобы меня любили также искренне, как это делает Адриан.

Но для этого нужно найти такого человека, к чему я в данный момент не стремлюсь. Для меня важнее сейчас помочь матери. Я так задумалась, что уловила фразы разговора Роуз и Адриана не сразу, а где-то с середины.

- Ты все-таки собираешься сходить к нему? - спрашивает Ивашков с надеждой в глазах. Сначала не понимаю, к чему такой взгляд, но после слов Роуз доходит.

- Да. Сейчас стражей там немного. Майкл мне поможет. Я должна с ним увидеться даже против его желания, - твердо произносит девушка, и морой вздыхает. Не хочет, чтобы она шла к нему, хотя я совершенно не понимаю, о ком они. - Не понимаю, зачем они его держат под стражей, если он уже не стригой. Как они не понимают? - ее руки слегка дрожат, и Адриан обхватывает девушку крепче, пытаясь успокоить своими объятиями.

- Еще раз извиняюсь, что влезаю не в свое дело, но... Ты собираешься пойти к тому, кого недавно Лисса обратила обратно из стригоя в дампира? - как же интересно посмотреть, кто это. Отец мне так и не рассказал о нем, но теперь я уверена, что это мужчина.

Тут до меня начинает доходить, почему Адриан так реагирует, почему Роуз подавлена. Сложив два и два, мой мозг выдает мысль: в тюрьме сейчас сидит ее бывший. Это его обратили в стригоя, а затем принцесса Василиса вернула его к дампирскому образу. Интерес возрос еще сильнее, когда Роуз утвердительно кивнула на мой вопрос.

- Но зачем красться, если Адриан может тебя провести? Он же член королевской семьи, а их должны пускать, - действительно.

- Видишь ли, моя матушка вместе с королевой считают, что мне там делать нечего, а Лисса не хочет проводить туда Роуз, - поясняет Адриан.

- Значит, я тебя проведу, - я вскакиваю с места, решительно взглянув на эту парочку. - Мне никто не запретил посещать этого дампира, плюс, хочется воочию увидеть его. И Роуз не придется подставлять никого из стражей.

Адриан смотрит на меня уже с нескрываемым недоверием, а Роуз - с надеждой. Похоже, Ивашков думает, что я его подставляю и мщу за прошлые обиды. Но мы ведь разошлись по-хорошему, так к чему все это. Он отчаянно пытается не дать Роуз увидеться с бывшим? Если ее чувства до сих пор не угасли, то эта встреча не повредит, да и судя по всему, этот бывший стригой не особо желает разговаривать с Хэтевей. Значит, мне точно надо помочь разрешить эту нелегкую ситуацию. Вот увидишь, Адриан, я делаю тебе одолжение.

- Ты правда сделаешь это? - она все еще держится спокойно, но глаза горят от нетерпения. Я киваю, улыбнувшись. - Но зачем тебе это?

- Если я задержусь тут надолго, то мне явно понадобится компания. А как еще заводить друзей, если не помогать им? - улыбаюсь Роуз, а затем перевожу взгляд на недовольного Адриана, настойчиво глядя на него, пытаясь вдолбить ему, что этот разговор будет только ему на руку.

Он шумно выдыхает, проводя рукой по своим растрепанным волосам, а затем кивает, соглашаясь с этим дурацким по его мнению планом. Надеюсь, мне это не вылезет боком.

Понятия не имею, куда идти. Как только мы вышли из кафе, солнце уже поднялось над горизонтом и слепило глаза, так как мы стояли лицом четко на восток. Адриан все еще неодобрительно смотрел на меня, но под напором моего с Роуз взглядами сдался и просто обнял девушку, желая удачи. Уходя, он бросил мне лишь одну фразу:

- Если все выйдет из-под контроля - выводи ее. Не хочу, чтобы Роуз расстраивали еще больше, - он засовывает руку в карман брюк, явно в поисках пачки сигарет, но когда той там не оказывается, лишь грустно вздыхает. - Такому красавчику, как я, не хорошо будет ходить рядом с расстроенной девушкой. Все будут думать, что это из-за меня Роуз такая грустная.

Мы с ней одновременно закатываем глаза. Похоже, Адриан никогда не изменится в поведении.

- Ох, сам себя не похвалишь - никто не похвалит, - улыбаюсь я и разворачиваюсь к нему спиной, приобнимая Роуз за плечи. - Идем, покажешь дорогу. Я малость страдаю пространственным кретинизмом.

Она кивает, и мы направляемся к местной тюрьме, где в одной из камер держат бывшего стригоя. Роуз немного дрожит, боится предстоящей встречи. Если ее так не хотят видеть, так почему она так рвется туда? Возможно, просто не верит, что ее не желают лицезреть там. Но я решаю не заваливать девушку дополнительными вопросами, все выяснится на месте, если мне повезет. В любом случае, их наедине я не оставлю. Как почую ссору - уведу ее. Не смотря на довольно странные отношения с Адрианом, я держу обещания, да и не хочется, чтобы эта милая дампирка грустила.

Вроде такая взрослая, ведет себя, как подобает стражу - гордо и сдержанно, но рядом со мной она все равно мне кажется еще влюбленным подростком. Не знаю почему. Я все еще умею читать людей, и Роуз Хэтевей не исключение. Чем ближе мы подходили к месту заключения, тем больше Роуз волновалась. Ее плечи слегка вздрагивали, почти незаметно, но не для меня. Я слишком люблю подмечать мелочи.

На вахте стоял лишь один страж. Остальные, видимо, были внутри. Роуз двинулась к нему первой, уверенным шагом и с решительностью в глазах. Она улыбнулась ему и поздоровалась. Знакомы, значит.

- Привет, Майкл, - ее нерешительность и неуверенность исчезли мгновенно. Это только при мне люди могут откровенничать или что? Вздохнув, я перевела взгляд с Роуз на этого стража. Миша, вот оно как.

- Привет, Роуз, - кивнул страж ей, а затем мне.

Его внимание снова было приковано к Роуз, что ж, не удивительно, я не отличаюсь внешностью принцессы, хотя с моройками у меня схожесть есть. Высокая, худоватая, цвет кожи слишком бледный, как для человека или дампира. Я не любитель загорать. И формами не отличаюсь, чего не занимать у Роуз. Ну меньше на размер грудь, чем у нее, и что. Черные, чуть с оттенком бардового, волосы заколоты на затылке и небрежно свисают. Кожаная куртка, джинсы и кеды. Уж точно не принцесса. Я же только приехала, мне можно.

- Ты же знаешь, я не могу тебя пустить к нему, - Майкл понимающе смотрит на девушку. - Его должны выпустить уже послезавтра, мне кажется, незачем идти к нему сейчас, - искренний совет, уважаю.

- Но меня ведь можешь? - вступаю в разговор я. - Прости, но нам нужно использовать момент, пока он не может от сбежать от Роуз.

Он поначалу не понимает, кто я вообще такая, вопросительно смотря на меня. Закатив глаза, я стягиваю с себя куртку, закатываю рукав клетчатой рубашки и показываю тату с гербом королевской семьи на правом плече. Майкл чуть ли не пальцем в меня тычет от удивления, но выдержка и правила стража заставляют его лишь приветственно кивнуть. Опять.

- Вы же принцесса Ольга Ханева. Простите, что не узнал, - он открывает толстую тетрадь со списком посещений и вносит мое имя, а как сопровождающего - Роуз.

- Не беспокойся, ты и не мог меня узнать, - улыбаюсь я и толкаю Роуз к входу в зал с камерами заключения. - Спасибо за помощь, Майкл, мы тебе очень признательны.

Мне снова кивают, сдержанно и с легкой улыбкой. Мы идем дальше по коридору, останавливаемся у входа в зал, где стоят два стража. Двое других, должно быть, внутри. Так и оказалось. Интересно, зачем этому дампиру такая охрана, если он уже не стригой. Боятся, видимо, что он может что-то натворить. И не верят, что он изменился.

Когда нас пустили внутрь, я попросила этих двоих стражей выйти, оставив нас одних с заключенным. Пусть хоть Роуз поговорит с ним без лишних ушей и болтливых ртов. Я бы сама вышла с удовольствием, но обещала Адриану.

Взгляд упал на сидящего в камере мужчину. Он сидел спиной к нам, прижав колени к груди и обхватив их руками. Его спина вздымалась легко и ровно, он думал о чем-то. Несложно было заметить завязанный на затылке хвостик - волосы у него были каштанового, почти шоколадного цвета, довольно длинные, чтобы вот так завязать их.

- Привет, - лишь смогла выдавить из себя Роуз, подходя ближе.

Она остановилась в паре метров от решетки, я остановилась за ней, стоя чуть правее, чтобы можно было разглядеть человека в камере. Мне показался он безумно знакомым, но из-за того, что он сидел спиной к нам, лица совершенно не было видно. Услышав голос девушки, он дернулся, но не развернулся.

- Я же просил тебя не приходить, - его голос звучал спокойно, но все равно чувствовались нотки раздражения. Похоже, он сдерживает себя.

- Дмитрий, пожалуйста... - негромко произнесла Роуз, слова ей давались нелегко.

В голове закрутились шестеренки, мозг судорожно выдавал мысль за мыслью, пока я пыталась это все обработать. Нет, быть такого не может. Какого черта отец скрыл от меня, что это именно его обратили в стригоя, а затем обратно в дампира? Он знал, знал, что я не смогу адекватно оценить ситуацию. Проще было скрыть, чем говорить такое.

- О Господи Боже мой... - шумно выдыхаю я на русском. Когда нервничаю всегда перехожу на родной язык.

Он резко оборачивается. Скорее на то, на каком языке я это сказала, нежели на мой голос. Это словно гром обрушивается. Я прикрываю рот рукой, ибо не верится. Твою мать, просто глазами не могу поверить. Роуз ничего не понимает, и не удивительно, я сама сейчас туго соображаю. По-инерции бросаюсь к решетке, как и Дмитрий. Беликов, черт его двери, передо мной Беликов. Он обхватывает пальцами прутья, а я - его руки. Смотрит на меня недоуменно, чуть приоткрыв рот. Вдруг его выражение лица резко меняется, становясь каким-то отрешенным.

- А ты что тут забыла? - грубо спрашивает он, и я отпускаю его руки, отходя назад.

- Вот Роуз тебе привела, она поговорить хотела, - хмыкаю я.

Хочется ударить его, теперь не удивляюсь, почему Роуз так рвалась с ним поговорить, - мне бы тоже хотелось выяснить, почему ко мне относятся так холодно, будто я совершенно чужой человек. Но нет, никакой слабости. Не сейчас, не перед ним.

- Я же говорил, что не хочу ее ни видеть, ни слышать. Уведи ее, - Дмитрий садится на кровать, теперь уже лицом к нам.

- Хель, прости, вы знакомы? Это уже второй парень, которого ты встречаешь при мне и оказывается, что знаешь его, - Роуз с удивлением смотрит то на меня, то на Беликова.

- Да, Дима был моим стражем, - как ни в чем не бывало произношу я, все еще жестко сверля Дмитрия взглядом. - Не обращай внимания, просто давно его не видела.

Я разворачиваюсь к ним спиной. Мое самолюбие задето, меня будто ударили в спину. Но долго так стоят не могу, снова гляжу на Роуз и Дмитрия.

- О, ты рассказала ей о своем прозвище, - с долей отвращения произносит он. Прикидывается, сволочь, что не хочет видеть никого. Знаю же. - Теперь ты уведешь ее?

- Я привела ее, чтобы вы поговорили. И пока вы, ребята, этого не сделаете - я не уйду, - фыркаю я, обведя их обоих пальцем.

- Я не собираюсь с ней ни о чем говорить. Проваливайте, - теперь он более серьезен, так как разворачивается к нам спиной и удобно устраивается на кровати. - И с тобой тоже, Оля.

И почему у меня в руке нет камня, я бы отлично залепила им Диме прямо в затылок, чтобы много не говорил. О причинах его поведения подумаю позже.

- Хорошо, - выдыхаю я. - Идем, Роуз. Видимо, наш заключенный не желает ни с кем говорить, - я беру девушку за руку, но та вырывается. - Послушай. Если ты знаешь этого человека так же хорошо, как и я, то ты понимаешь, что он с нами говорить не будет.

Хэтевей явно протестует, она пришла сюда не для того, чтобы я, предоставив ей возможность без проблем поговорить с Дмитрием, снова отобрала ее. Прекрасно ее понимаю. Девушка стояла на своем, и  я бы так сделала. Но не думаю, что есть надежда сейчас достучаться до него.

- Дмитрий, я понимаю, что ты мучаешься чувством вины из-за убитых тобою людей, из-за того, что ты сделал мне, но нам нужно это обсудить, - не отступалась Роуз.

- Нет не нужно, - все также бесстрастно произносит Беликов. Я буквально чувствую, как ком поднимается к ее горлу - Роуз готова разреветься прямо тут, но держит себя в руках из последних сил. - Оль, пожалуйста, я не могу находится рядом с ней, - выдыхает он на русском, и во мне что-то ломается.

Приходится тащить ее силой, девушка упирается, и когда по ее щекам начинают течь слезы, я невольно замечаю, как вздрагивает Дима. Почти незаметно, но ему больно. И ей тоже. Кажется, будто я впитываю эти эмоции, мне становится нехорошо, в груди щимит, когда я буквально выталкиваю Роуз из зала. Похоже, Дмитрий снова берет себя в руки, хотя любому бы показалось, что он всегда такой, и произносит напоследок:

- И ты не появляйся тут.

- О, Беликов, кто тебя спрашивать будет, - хмыкаю я и закрываю за собой дверь.

Что ж, видимо, сегодня мне придется самой утешать Роуз Хэтевей, ведь "сдавать" ее в таком состоянии Адриану смерти подобно. Я должна была увести ее раньше, но тянула до последнего. Эгоистично с моей стороны подвергать девушку такому стрессу только из-за того, что хотелось хоть лишнюю минуту побыть с тем, кого я не видела два года.

- Почему ты послушалась его? Почему увела? - когда мы уже вышли на улицу, спросила Роуз.

- Я тебе все расскажу, договорились? Отвечу на все вопросы, но сначала мы с тобой пойдем возьмем чего-нибудь вкусного, а потом пойдем ко мне. Тебе нужно успокоиться, как и мне... - последние пару слов я говорю довольно тихо.

- А тебе-то чего?

- Все вопросы потом, ладно? Все прошло как-то тяжело, и я не могу показать тебя в таком виде твоему мелкому морою, - чуть улыбаюсь я.

- Почему мелкому? - снова вопрос, но уж на него ответить можно, он к делу не относится.

- Адриан младше меня на два года. Для меня он всегда будет "мелким", - я все еще держу дампирку за плечи, ведя по главной улице в сторону более-менее стоящего и еще открытого кафе. Роуз слегка улыбается, и я выдерживаю паузу, чтобы задать интересующий меня вопрос: - Это ведь ваша первая встреча после его обращения, не так ли? - она кивает. - Значит так, сейчас мы устраиваем небольшой девичник. Зови Василису или кого-то из своих подруг, я угощаю. Ты должна расслабиться и взять себя в руки. Плохое настроение не сулит ничего хорошего, особенно стражу.

Что ж, видимо, первый день в столице пройдет совершенно не так, как я ожидала. Уверена, мне захочется остаться тут подольше. А еще надо завтра обязательно заглянуть к Дмитрию и поговорить с глазу на глаз. при Роуз я не стану говорить с ним в своей обычной манере, чтобы не портить его репутацию.

Черт, кажется, я вчера изрядно выпила. И не только. После неудавшегося разговора с Дмитрием мы с Роуз взяли пару десятков бургеров, две бутылки вина (и это только начало) и отправились ко мне. Она связалась с Лиссой, и буквально после второго съеденного бургера принцесса Драгомир была в моей спальне. В эту ночь любые особи мужского пола остались за пределами нашего понимания.

Мы напивались, включали музыку и танцевали, как самые лучшие подруги. И это казалось мне немного странным, ведь я с ними только-только познакомилась, но они мне казались уже такими близкими, как никто никогда в жизни. Это действительно было великолепно. Никаких проблем, лишь любимая еда и вино. И куда же без откровений по пьяни. Правда перед всем этим Лисса, вырывая две бутылки вина из рук пришедшего Адриана - и его потом сразу же отправили обратно гулять, - задала вопрос:

- И все же, зачем мы напиваемся? - она плюхнулась рядом с Хэтевей на кровать.

- Никогда не спрашивай себя, зачем ты напиваешься. Просто напивайся, без лишних слов, - я поучительно взмахнула рукой, сведя брови. - А вообще, мы же должны притереться друг к другу. Как не с выпивкой это сделать, мм?

На удивление всех, первой изливать все накопившееся начала я. Должен же был кто-то это сделать, а я хотела расположить девушек к себе, пускай я и не была фанатом женских компаний, но они были ничего так. Я буквально заставила Роуз задавать мне вопросы, хотя ко второй бутылке у нее немного заплетался язык. Это было довольно весело, когда такая выносливая девчонка-страж пьянеет быстрее, чем ее подруга-моройка.

- Хорошо... - Роуз пыталась сфокусировать взгляд на мне, наливая в бокал вино из третьей - между прочим принесенной Адрианом - бутылки вина. - Ты сказала, что Дмитрий был твоим стражем. Ты же дампир, так как это вышло?

- Историю моей семьи слышали все, я этим и выделилась, что я дампир. А вот с Димой меня нелегкая свела еще в школе. Мы учились и тренировались вместе, но он на два года старше. После того, как в шестнадцать меня отец забрал ко двору, я сбежала обратно в Академию, и Диму приставили ко мне, как стража. Он был им пять лет, до одного неприятного инцидента. Но боюсь я сейчас слишком пьяна, чтобы рассказывать о нем, - я откинулась на большую перьевую подушку, тяжело вздохнув, в руке все еще крепко сжимала бокал с вином. - А еще я безумно, до боли в груди любила этого сукиного сына.

В этот момент я снова села, встречаясь взглядом с Роуз. Она поначалу смотрела вопросительно, потом с осуждением, а затем лишь понимающе вздохнула, откидываясь рядом на подушки. Возможно, она подумала, что это была безответная любовь, потому мы с ним так и разговаривали в тюрьме. И если бы не алкоголь, я б могла рассказать намного больше, но я не последняя тварь. Роуз сейчас нелегко.

Моя проблема состояла в том, что Дима не удосужился связаться со мной за эти два года, и отец не сказал, что мой бывший страж был стригоем и потом его чудом исцелила принцесса Драгомир. Это было нечестно. И я была обижена, настолько, что сейчас ничего не оставалось, как просто заливаться вкусным немного приторным вином двадцатилетней выдержки. Спасибо Ивашкову за столь чудесный напиток. Но уверена, что он дуется за то, что мы не приняли его в свою женскую компанию. Ох, как же он раньше их любил, да и сейчас бы не отказался провести время среди трех замечательных дам. Да, я люблю себя. Уверена, что и Лисса с Роуз тоже себя любят.

В итоге нас все-таки растащили. Роуз успела все-таки пожаловаться на то, как Дмитрий достал уже со своим чувством вины и пора бы жить дальше, Лисса лишь понимающе кивала головой, но не совсем поддерживала подругу, ведь Диме и правда нужно было время. На него нельзя было давить. Роуз это мало волновало, она пыталась достучаться до него, а он ее игнорировал. Драгомир же сегодня осталась без высказываний, у нее все итак было хорошо, это мы с Роуз жаловались на жизнь и мужиков.

Первой увели Роуз. Адриан не выдержал и вернулся за ней посреди ночи, закинул на плечо - а она еще при этом отлично заехала ему коленом в живот - и унес. Это было довольно мило, если б не исказившееся болью лицо бедного Ивашкова. Василиса же позвонила Кристиану, чтобы тот увел ее, ведь сама-то на ногах не стояла. А я осталась спать посреди кучи бутылок и этикеток от бургеров. Ну, ничего не поделаешь.

Спать долго мне не дали. Судя по висящим на стене часам, прошло около пяти-шести часов с того момента, как мне удалось вырубиться, накрыв голову мягкой подушкой. Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Понятия не имею, кто может прийти в такое время. Вероятнее всего, мама, но ей вряд ли сейчас есть до меня дело. Роуз и Василиса явно еще отсыпаются, а Адриану незачем заходить ко мне.

Кое-как удалось сползти с кровати и, накрыв голову капюшоном от толстовки, в которой уснула, я приоткрыла дверь, высовывая сонную рожу из-за двери. Вот кого-кого, а вчерашнего стража, Майкла, я точно не ожидала увидеть.

- Простите, леди Ханева сказала, что вы в своей комнате, - извинился Майкл, глядя на меня сверху вниз, ибо я скрючилась в три погибели.

- Ничего. Вещай, чего хотел, - махнула я рукой, давая добро.

- Совету было доложено, что Дмитрий Беликов был вашим стражем. Его могут выпустить сегодня без стражей только в том случае, если кто-то за него поручится. Совет дол добро, если Вы с ним поговорите и согласитесь с его полной вменяемостью и тем, что он больше не стригой, - выложил мне Майкл быстро и четко.

- Что, больше некому? - простонала я. Он отрицательно мотнул головой. - Хорошо, я буду в течении получаса.

Майкл поклонился и был таков, а я тотчас закрыла дверь. Отлично, меня впутали в это дело без моего желания. Не могу же я оставить его в тюрьме только потому, что Совет его боится. Дима - полностью и бесповоротно дампир. От него даже пахнет так же. Если подумать, что в данный момент кроме меня и правда некому помочь, иначе если его и выпустят, то только завтра и то под присмотром. За него некому поручиться. Роуз не вариант, она сама напортачила еще как. Василиса итак его защищала, и то что она его исцелила было не поводом доверять ему. Адриан вряд ли за него заступится. Слышала, что тетка парня Лиссы - Наташа Озера, - с ним в хороших отношениях, но она тоже не в чести. Видимо, моя репутация не настолько шатка, как у всех остальных. Что ж, значит, прямо сейчас приведу себя в порядок и пойду к Диме. Заодно выскажу ему все, что о нем думаю. Если он опять заведет ту же самую песню, я точно ему врежу.

Майкл ждал меня прямо у входа в здание центра безопасности, где находилась и тюрьма, чем-то смахивающая на ту, что под землей в Академии Святого Владимира. В этой школе я не была, но мне о ней рассказывала мама, так что поверим на слово. Проектировщики камер заключения не обладали разнообразием и фантазией. Но не мне их судить.

Прошлый раз мы с Роуз дошли до места заключения Дмитрия намного быстрее. Либо его перевели, что вероятнее всего, так как мне предстояло оценить его состояние и дать добро на его освобождение под мою ответственность. Конечно, как не меня подставлять, если Дмитрий набедокурит. Им лишь бы без лишних вопросов избавится от всего, что противоречит их дорогой и любимой системе. Увы, сама я с этим сделать ничего не могу, а Диме помочь надо, как бы он херово себя не вел со мной или с другими. Судя по рассказам Роуз, он только к Лиссе хорошо сейчас относился, ведь именно она спасла его. Он ей обещал помогать, защищать и все такое.

Ладно, сегодня мне предстоял серьезный разговор. Майкл завел меня не в зал, где располагались камеры, а в небольшую комнатку. Высокая перегородка посередине комнаты закрывала обзор на все, что находилось за ней, но я предполагала, кто находится за ней. Это помещение чем-то походило на какую-то допросную или психиатрический кабинет. Страж мне кивает и выходит за дверь, оставляя меня одну. Собравшись с силами, я захожу за перегородку.

Там все довольно просто: диван, кресло, разделяющий их журнальный столик и широкое окно. Кое-где висят картины. Похоже, это все же небольшая комнатка отдыха, нежели допросная. На диване сидел Дмитрий склонив голову, опираясь локтями на колени, а подбородком на скрещенные в замок руки. Услышав шаги, он поднял взгляд и, заметив меня, тихо вздохнул. Похоже, ему сказали, кто собирается его вытащить отсюда.

- Ты же знаешь, что если меня и выпустят на поруки, то тебя будет легко скомпрометировать, - ха, ни тебе здравствуйте, ни милой улыбки, лишь эта фраза.

Я падаю в кресло напротив него и провожу ладонями по лицу. Ха, будто я не знаю. Дмитрия обязательно попытаются вывести из себя или подстроить все, так, будто он виноват во всех смертных грехах, лишь бы меня вычеркнуть из истории семьи Лазар. Я и сама не горю желанием быть ее часть, потому и ношу фамилию только матери.

- Я-то думала, что ты сразу пошлешь меня далеко и надолго, - саркастично ухмыльнулась я, расслабившись в кресле. - Или уж кого-кого, а только меня можно подставить, если тебе захочется свалить?

- Я не собираюсь тебя подставлять, - холодно бросил Дмитрий. - Тебе же нужно лишь оценить мою адекватность посредством вопросов, не так ли? - он наконец-то поднял на меня взгляд, и сердце неосознанно пропустило удар. - Задавай.

Беликов был сейчас настолько серьезен, что я забыла одновременно все слова на русском и английском. Говорить на родном языке без проблем было так приятно, пусть и собеседник мне достался тот еще, но увы, если нас сейчас и слушают, лучше переключиться на английский. Но я не могла выговорить и слова под этим серьезным взглядом. Глубоко вздохнув, я решила задать главный вопрос, который конечно же заденет Диму за живое.

- Что ты делал, будучи стригоем, и как это сказывается на твоем теперешнем состоянии? - как только я произнесла эти слова, Дима готов был меня раздавить взглядом. Мне стало не по себе.

Скорее не от того, как он смотрит на меня, а как смотрит вообще. Эта тема не просто его задевала, ему попросту было больно вспоминать о том, что он делал. Вспоминая, каким Дмитрий был до нашего с ним поспешного расставания, я начинала понимать, почему он так реагирует. Он был стригоем по меньшей мере несколько месяцев, и за это время он убивал десятки людей. И тот момент, когда он явно не хотел видеться с Роуз после всего плюс ее слова о произошедшем вчера ночью помогали полностью сложить картину. Я видела в его глазах это. Чувство вины съедало, выжигало изнутри. По сравнению с этим то, что он так и не удосужился связаться со мной после ухода, было просто пустяком.

- Ты плачешь, - негромко произносит Дмитрий, и я дергаюсь.

Из-за своих размышлений и очередной психологической хрени, происходящей в моем многострадальном мозгу, я даже не заметила, как наклонилась вперед и, пристально глядя на Дмитрия, расплакалась. По щекам медленно текли слезы, капая на колени. Ткань джинсов уже промокла. Мне было жутко неудобно. Быстро стерев слезы со щек, я выпрямилась.

- Твою мать, я все еще не могу сдержать слез при тебе, - фыркнула я и слегка улыбнулась, накатила легкая ностальгия.

- И все еще ругаешься. - мне показалось на мгновение, или его взгляд смягчился.

- Знаешь, я лучше пойду, - я резко вскочила с кресла. - Скажу, что с тобой все в порядке, просто ты слегка нелюдимым стал, и это не помешает. Тебя выпустят сегодня же под мою ответственность, - тараторила я, глядя на него сверху вниз, так как он все еще сидел. - Не должна была я даже начинать эту тему, надо было просто поверить, что с тобой все хорошо. Чувство вины, я все понимаю. Я сама себя чувствую также из-за того, что тебя отослали. Я не должна тебя осуждать или пытаться достучаться, - хотела наклониться к нему, но вышло как-то резко, и мы чуть не столкнулись лбами. Беликов поднял на меня взгляд, и я готова поклясться, что увидела в нем его прежнего. - Просто используй этот шанс, что тебе дали, чтобы жить, как раньше. Ты того стоишь. Кто старое помянет, тому глаз вон.

Нет, это было не просто чувство ностальгии, я же отчаянно пыталась избавиться от всего, что испытывала к этому человеку на протяжении стольких лет. Первая любовь забывается, говорите? Остается теплым где-то в глубине сердца, как хорошее воспоминание? Черта с два! Это начинало меня злить, но ощущения исчезли так же быстро, как появились, когда мужчина передо мной все-таки встал и теперь я уже смотрела на него снизу вверх.

- Ох, ты опять со своими поговорками. Не надоело? - он улыбнулся, наконец, как-то даже теплее, чем обычно, ведь я уже привыкла видеть его холодным и отчужденным после случившегося.

- Никогда не надоест, - я тоже ответила ему улыбкой, делая пару шагов назад, ибо честное слово, я сейчас брошусь его обнимать. - Не буду тебя отвлекать. Пойду оформлю нужные бумаги.

Я постаралась как можно быстрее свалить, чтобы на свежем воздухе отогнать от себя нахлынувшие воспоминания. Но решила остановиться у двери и добавить кое-то.

- Слушай, Дим, поговори все-таки с Роуз. Чтобы поставить все точки над i. Это только ваш разговор, но в отличие от меня, она все еще любит тебя, ей нужно услышать лишь слова надежды, либо то, что окончательно все разрушит, - я говорила спокойно, и мне даже показалось, что Дмитрий немного помрачнел. - Пожалуйста, - добавила я.

- Хорошо, я поговорю с ней. Нужно же сказать в лицо человеку, что ты больше не сможешь любить, - снова спокойный голос, и у меня мурашки по коже пробежали, как-то жутко это прозвучало.

- Ой, пошел к черту, Беликов, - махнула я ему рукой и поспешно скрылась за дверью.

Откровенно говоря, после случившегося разговора мне совершенно не хотелось общаться ни с матерью, которая уже пятый день как заходит в мою комнату и спрашивает, почему я не гуляю, ни с Роуз и Лиссой, что пытаются вытащить меня хотя бы проветриться. Бумаги заполнены, Дмитрий выпущен и похоже не нарывается на неприятности, раз за мной еще не пришли. Что ж, можно поваляться в постели еще денек другой, заказывая еду прямо на дом.

Я даже умудрилась пропустить воскресную службу. Вспомнила о ней лишь тогда, когда ко мне заглянула Роуз. Она была не просто не в настроении, она была подавлена и чуть ли не плакала. Судя по ее красным глазам, девушка выплакала все до того, как прийти ко мне. Не знаю, почему она не пошла к Лиссе, ведь та ее лучшая подруга. Видимо, Василиса все еще придерживалась стороны Дмитрия и не могла в полной мере оценить то, как себя чувствует Роуз. В отличие от меня.

- Эй, заходи, - быстро впустила я ее в комнату и усадила на кровать. - Что произошло?

- Дмитрий, - лишь выдала она, опустив голову.

Все понятно. Очередной ничем толком не закончившийся разговор, увиливание Беликова от решения проблемы. А ведь он всегда доводит дело до конца, так почему с Роуз не может поговорить? Все еще любит ее и боится в этом признаться из-за чувства вины? Он ведь действительно думал, что его душу уже не спасти, слишком тяжкий грех он нес. Это начинает меня выводить из себя. Хочешь быть с девушкой - будь с ней, а не отмазывайся тупыми фразами типа "я не могу больше любить". Судя по следующим словам Роуз, Дмитрий не только подобные фразы употреблял.

- Он не хочет, чтобы я снова и снова пыталась вернуть чувства, которых якобы больше нет. Говорит, что они никогда и не вернуться. И что нам лучше будет вообще избегать друг друга, - ее трясло, но она продолжала. - Это было ужасно. Дмитрий не хочет меня видеть. Он...он отказался от меня, сказал, что... - Роуз всхлипывала, и мне ничего не оставалось, как обнять ее и пытаться утешить, - ...что любовь уходит. Его ушла.

На последних двух словах ее буквально взорвало рыданиями. Я крепко-крепко обняла ее, поглаживая по голове. Не знаю почему, но сейчас первой задачей было успокоить девчушку, а потом пойти и набить морду Беликову. Фыркнув от злости, я все еще продолжала водить пальцами по густым каштановым волосам Роуз, пока не решилась задать вопрос:

- А почему ты пришла ко мне, а не к Лиссе? Вряд ли бы мы за неделю стали лучшими подругами, - вздохнула я. А хотелось бы. Я почему-то чувствовала себя виноватой перед Хэтэуэй.

- Так Лисса сейчас с твоей матерью, - она подняла голову, а затем и вовсе села, вытирая слезы со щек. - Ты не знала?

- Оу. Значит, Лисса все-таки согласилась помочь моей маме, - с облегчением выдохнула я.

- Конечно, это же Лисса, - улыбнулась Роуз, ей все еще было нехорошо. - Только она мне не сказала, с чем именно.

- Маму в молодости ранил стригой. Ей сделали операцию, но из-за шрама внутри она не могла забеременеть. Она бы умерла еще до родов от потери крови, - я опустила взгляд. - Когда она узнала о том, что Василиса обладает духом, мы приехали ко двору, чтобы попросить ее вылечить мою маму. Я очень хочу, чтобы у нее появился собственный ребенок. Она чудесная мама, - я тоже улыбалась, взглянув на Роуз, но мне было так же горько, как и ей.

- Значит, у тебя точно появится братик или сестричка в скором времени. А мне пора заняться тем, что я умею лучше всего - быть стражем. Хватит страдать из-за неразделенной любви, - девчушка сжала кулаки, решительно глядя впереди себя.

В этот момент в комнату постучали. Пришлось встать и открыть дверь. На пороге стояла сияющая от счастья мама и рядом с ней Лисса. Значит, все удалось. Облегченно вздохнув, я крепко обняла Лиссу, благодаря ее, а затем и маму. Жаль нам не дали толком поговорить: Василиса увела Роуз, а мама попросила меня сегодня лечь пораньше, ведь завтра отец устраивает что-то вроде банкета в честь Василисы и моей матери, которая наконец-то сможет родить наследника или наследницу. Одно меня заставляло грустить - нам ведь скоро придется уехать, раз получилось сделать то, зачем мы вообще сюда приехали.

Легла я раньше обычного, и встала довольно рано, ведь все еще была под впечатлением. Радостное настроение сметало буквально все плохие мысли: и о Дмитрии, и о Роуз, да вообще обо всем. Похлопав себя по горящим щекам, я открыла шкаф. Сегодня хотелось быть нарядной, в платье, которое так нравилось маме.

Сложно было не влюбиться в этот наряд. Длинное шифоновое платье держится на ленте вокруг шеи, с разрезом на боку, отчего еще красивее развивается на ветру и когда кружишься. И самое главное - цвет. Фиолетовый, с легким сливовым оттенком. Идеально подходит под мой цвет волос. И туфли такого же цвета. Осталось лишь уложить черные волосы и подкрасить губы. Именно в нем я ощущала себя действительно красивой, как бы категорично не относилась к собственной внешности. Мама любила это платье, говорила, что в нем я выгляжу, как принцесса.

Только в нем я хотела быть частью королевской семьи, быть принцессой. Это было чудесное ощущение, затмевающее все. Время близилось к обеду, нужно было навестить мать, узнать, не нужно ли ей чего-нибудь. А еще хотелось сходить за цветами для Лиссы. Я не знаю, как ее отблагодарить, но мне нужно было проявить хоть какую-то благодарность, даже банальными цветами. Только понятия не имею, какие цветы она любит. Думаю, ромашки будут одновременно простыми и элегантными. Я сама люблю ромашки, но это скорее всего потому, что последние года жила в полевой местности, где этих ромашек пруд пруди.

Подхватив подол платья и расправив его, я закинула на плечо небольшую сумочку и вылетела из дома, словно пушинка. Цветочный магазин находился в паре кварталов от гостиницы, в которой мы поселились. Вернее, это был скорее дом, где целый этаж был выделен для нашей семьи.

Идя по улице, я все пыталась найти глазами тот цветочный, что видела по приезду в королевский двор. Наконец мне это удалось, но недалеко от этого места столпились морои и дампиры. Их было с пару десятков. Они образовали круг, будто посередине было что-то интересное. В толпе я увидела макушку Дмитрия - уж с его ростом сложно не выделиться. Подойдя поближе, я окликнула его. Он с испугом посмотрел на меня, отчего мое любопытство разгорелось еще больше. Нужно было посмотреть, что же там происходит.

- Нет, Оль, не надо... - он попытался не пустить меня в центр, схватив за запястье.

Мне все-таки удалось вырваться. Дмитрий остался за спиной, когда я посмотрела на то, что же все так разглядывают. И весь мир будто рухнул.

В висках бешено стучало, отдавая такой невыносимой болью, что хотелось забиться в угол и умереть. И этот крик... Так я еще никогда не кричала. Это было не просто ужасно, от такого чувства я готова была разорваться на части, никогда больше не собираясь. Казалось, будто болит все, каждая клеточка тела пульсировала от ноющей душевной боли. Раз, два, три - перед глазами все начинает плыть. Раз, два, три - падаю на колени, но меня подхватывают, чтобы я не измазали руки в крови.

Крови собственной матери. Никогда не думала, что можно так зверски убить человека, да еще по средь бела дня. Сложно было описать все, что я видела. Мама лежала в красивом алом платье, будто распятая. В ладони были воткнуты серебряные колы, как и в сердце. Кровь уже не вытекала, значит, убили ее еще ночью, и я резко дернулась назад, поняв, что наступила в лужу крови. С противным чавкающим звуком я отодрала подошву от асфальта и отшатнулась.

Сзади меня обняли чьи-то сильные руки. Я уже не соображала, просто развернулась и прижалась к широкой груди, вцепившись ногтями в черную майку. Не сразу до меня дошло, что это Дмитрий. Голова шла кругом, я то и дело повторяла "Мама, мамочка", не понимая, что происходит. Видеть тело собственной матери было худшим, что могло даже представиться мне. Я так и прижималась к Диме, пока кто-то сзади не крикнул:

- Уводи ее, быстро! - это была Таша Озера, узнала по голосу.

Тогда меня потащили в сторону. Ноги заплетались, так что Дмитрию приходилось меня поддерживать. Казалось, будто я горю изнутри. По-моему, я плакала, не помню, честно говоря. Вся дорога до моей спальни прошла какими-то отрывками. Очнулась я от происходящего лишь когда меня силой усадили на кровать. Подняв голову, я встретилась взглядом с Дмитрием. Такое волнение за меня, неожиданно, даже не сдержалась от ухмылки в его сторону. Он непонимающе взглянул на меня.

- Тебе нужно отдохнуть, - тихо произнес он.

- Нет, - резко отмахнулась я, дернув руками. Черт, кажется, он все это время, стоя передо мной на коленях, держал меня за руки. - Откуда такая забота от человека, которому плевать? - фыркнула, сложно удержаться от язвительного замечания.

- Прекрати, Оля. Мне плевать на себя, но никак не на тебя, - он одернул меня, положив руки на мои колени. - Ты сейчас не в том состоянии, чтобы препираться со мной.

Обычно я его не слушалась, предпочитая опираться на собственные доводы и мысли, но сейчас было сложно соображать. Только потому я позволила себя уложить на кровать и укрыть одеялом. Спать не хотелось, но мозг напрочь отказывался работать, руки не слушались, лишь тряслись изредка, когда я нервно скребла ногтями по подушке.

- Ты одела такое красивое платье ради сегодняшнего обеда, устроенного твоей мамой? - спросил Дмитрий, и я подняла на него усталый взгляд.

Удивительно, он все еще сидел у кровати, я-то думала, что он уже ушел. На этот раз он додумался пододвинуть прикроватный пуфик. Положив руки на кровать, он наклонился ко мне, глядя на меня как-то неоднозначно. Сложно было распознать эти эмоции: волнение, беспокойство, понимание и, возможно, даже нежность. Мысленно хмыкнув, я крепко сжала пальцами подушку, да так, что костяшки начали белеть. Тут мои руки накрыли его ладони. Теплые такие, успокаивающие. Снова это чувство ностальгии. Хотя нет, не оно. Это чувство выбралось из глубины моего сознания, словно незваный гость ворвалось и мягко начало обволакивать мои мысли. Я больно закусила губу.

- Ты лгун.

Дмитрий вопросительно приподнимает одну бровь, ожидая объяснений. А я чувствую себя, словно выжатый лимон, отмечаю про себя, что как проснусь - обязательно напьюсь. Я должна отвлечь себя от этой жгучей боли в груди. Давящая теснота на сердце становится больше.

- Я вижу это в твоих глазах. Ты так пытался убедить всех, что больше не можешь чувствовать то, что раньше, что ты теперь другой. Ты лгун... - непроизвольно тянусь пальцами к его щеке, и мне позволяют провести ими по гладко выбритой коже.

- Ты должна отдохнуть, - повторяется Дмитрий, затем встает, мягко целует меня в лоб и отходит к двери. Не хочет признать, что я всегда могла прочесть все в его глазах. Это понимание было всегда. - И странно, что ты не просишь меня остаться с тобой.

- Я больше не вправе просить тебя ни о чем, - закусываю губу, прикрыв глаза, и он понимающе кивает. Затем слышится звук закрывающейся двери. - Лгун... - шепчу я в пустоту.

Кажется, больнее быть не может. Это словно обрести что-то безумно важное, а потом тут же его потерять, разбивая собственную душу на множество мелких осколков. Склеить возможно, то не каждый клей пойдет. Хочется выпить, но сил нет даже голову поднять с кровати. Переворачиваюсь на спину. На мне все еще это фиолетовое платье. Не хочу ничего, даже стащить с себя теперь ненавистное платье. Даже не замечаю, что по щекам снова текут слезы. Я всегда плакала тихо, никаких истерик, но сейчас... Этот плач, буквально навзрыд. Я хватаюсь руками за одеяло, крича так громко, что меня слышно, пожалуй, даже в Королевском Суде.

Но никто не приходит. Отец как всегда разбирается с навалившимися проблемами, а мама... Ее больше нет. Она не была моей родной матерью, но только благодаря ей я вообще жива, от меня не избавились, хотя так неистово хотели. Эта женщина взяла на себя ответственность за мою жизнь, полюбила меня, словно родную дочь.

От этих мыслей уснуть просто не получается. Заставляю себя подняться с кровати. Босиком по паркету, путаясь в подоле длинного платья, выхожу из комнаты, иду на кухню, чтобы достать из холодильника бутылку бурбона. Хоть на время, но нужно выкинуть все мысли из головы, а как не алкоголь мне поможет в этом. Пожалуй, в любое другое время я бы пошла к Адриану, но теперь этот дамский угодник влюблен по уши в Роуз. И хорошо, что она смогла изменить его.

Открываю дверцу холодильника, перед глазами все еще слегка плывет, но я наклоняюсь, чтобы достать бутылку, пока меня кто-то не окликает сзади. Резко выпрямляюсь и с бутылкой в руке разворачиваюсь на голос.

- Это твой единственный способ справиться с болью? Не кажется, что если ты просто примешь ее и затем отпустишь, то станет легче? - начинает свою поучительную речь Дмитрий, держа в руке чашку горячего кофе.

- Не тебе мне давать такие советы, когда ты сам себя простить не можешь, - фыркаю я и плетусь обратно в спальню, приподняв над полом подол шифонового платья.

Меня ловят за талию прямо у самой двери, и я чуть не выпускаю бутылку из рук. Я не выпила ни капли, но это болезненное состояние опьяняет. Хочу отмахнуться от Беликова, и тот выдирает бутылку из моих рук, толкает меня в спальню, снова пытаясь заставить меня лечь спать. Мне нужен отдых, да, но не тот. Не с ним. Если я хоть на мгновение об этом подумаю, то сойду с ума.

- Вернись в постель, - почти приказным тоном произносит Дмитрий, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к двери.

- Какая забота! - громко фыркаю я, подходя к окну. Шторы плотно завешены, но за окном темно - мне видно через щель. - Дим, верни бутылку.

- Нет, - он вполне серьезен, особенно учитывая его холодный взгляд. О боже, я чувствую волны презрения, исходящие от него.

- Значит, я сама ее у тебя отберу.

Мне ничего не стоит оттолкнуться ногами от пола и буквально налететь на дампира. Увы, платье мешает, ноги путаются в ткани и в итоге меня прижимают лицом к двери, зажав руки за спиной. Дмитрий дышит мне на ухо, и я невольно закусываю губу. Так же резко, как меня прижал, он отпускает и отходит назад на пару шагов. Фыркая, я разворачиваюсь и смотрю на него ненавидящим взглядом. Терпеть не могу, когда мне кто-то указывает и не дает делать то, что мне так необходимо.

- Платье - твоя первая ошибка, - ухмыляется он.

- Ладно! - злобно бросаю я и тянусь к ленте на спине, резко развязываю ее, и платье падает на пол. Я остаюсь в одном белье, но все еще пристально смотрю на Беликова, решительно настроившись его завалить и напиться. - Обойдусь без платья.

Теперь драться определенно легче, пускай и урон я получаю тоже немаленький - кулаки у Димы те еще. Мне удается попасть ему по скуле, смазано, но болезненно, а потом и зарядить коленом под дых, выбивая воздух из легких. Ненадолго. Успеваю лишь потянуться к бутылке, оставленной на столике у кровати, как меня перехватывают и снова прижимают к стене. На этот раз спиной, приподняв над полом.

- Ты слишком расфокусирована, чтобы драться со мной за какую-то бутылку виски, - он поднимает мои руки над моей головой, сжимая запястья.

- Мне это нужно, пойми, - жалобно выдыхаю я, не могу больше. - Мне нужно забыть все это, хоть на один день. Хоть как-нибудь. Дима, пожалуйста... - пристально смотрю в его глаза, надеясь, что надо мной сжалятся.

- Только сегодня. Всего на один день, не более. И не с помощью бутылки, - он отпускает мои руки, но все еще прижимает к двери.

- Что?.. - непонимающе смотрю я на него.

- Заткнись.

Совершенно не понимаю, к чему он, пока меня не тянут к себе за шею, ловя мои губы своими. И черт возьми, в этот момент у меня останавливается сердце и перехватывает дыхание. Я забываю как дышать. Дмитрий будто нашел повод сдаться собственным чувствам и желаниям. Лгун, говорила же. И сейчас он признал мою правоту.

Хватаюсь пальцами за его широкие плечи, не отрываясь от губ. Меня притягивают еще ближе, и кажется, будто ближе уже нельзя, не в этом положении. Сама не замечаю, как меня опускают на кровать. До этого, уверена, слышала звук закрывающейся щеколды на двери. Еще один исступленный поцелуй. Руки скользят по талии и крепко сжимают бедра, и мне приходится оторваться от этих чертовых губ, которых так давно не чувствовала на своей коже, чтобы просто стащить с него майку. Та летит на пол, к пыльнику, от которого Дмитрий избавился до того.

Его губы с неким мазохистским благоговением покрывают кожу поцелуями, что хочется кричать. Не знаю, как до такого дошла, но признаваться самой себе, что именно этих прикосновений так не хватало. Именно его руки, губы, он сам, может доводить до состояния, когда от удовольствия закатываешь глаза. Чувство вины на счет Роуз, матери и прочих может подождать. Сегодня я хочу забыть это все, растворяясь в этих невероятных ощущениях.

Никаких слов, лишь сбитые дыхания. Чувствовать его в себе, снова, - это что-то за гранью реальности. Будто я дотянулась до невозможного, что на короткий миг стало только моим. И когда встречаюсь с ним взглядом, мне попросту больно смотреть в его глаза, казалось бы, до такой степени, что сердце должно сжаться до крохотных размеров. Не могу. Утыкаюсь носом в его шею, чувствуя солоноватые капельки пота на губах и кончике языка. Все прошлые разы с ним - ничто, по сравнению с тем, что происходит сейчас. Каждый из нас знает, что это только на сегодня, а завтра все станет как обычно: лишь приветственные взгляды и пару язвительных фраз. И всепоглощающее чувство вины.

Хочу еще один шанс. Чувствовать его рядом с собой - это не просто нахлынувшая ностальгия, от которой лучше избавиться в ближайшие сроки, чтобы не наделать глупостей. Это болезненная необходимость. С каждый уверенным толчком этот факт становится еще более осознанным. Когда он снова смотрит на меня, то уже не может скрыть того, что и ему это нужно, просто как воздух. Чтобы отвлечься от всего, что он натворил. Любовь ли это, или настолько дикая страсть, что только ей можно залечить шрамы на сердце.

И где-то между собственными стонами, сбитым обжигающим кожу дыханием дампира я чувствую, что это оно. Тот момент, когда вспоминается фраза моей матери: первая любовь не забывается, она может теплиться в сердце, как приятное воспоминание, но если она настоящая - то достаточно одной искры. Я загораюсь, словно спичка, в тот момент, когда нас обоих пронзает это бурной чувство полного наслаждения. Закатываю глаза, откидывая голову на подушку, и чувствую теплые губы на своей шее.

Боюсь даже приподнимать веки, чтобы хоть краем глаза взглянуть на лежащего рядом мужчину. Он прижимается щекой к моей груди, обхватив одной рукой меня за талию. Не знаю почему, но плачу, кусая губы. То ли от счастья, то ли от осознания того, что не смотря на эти взгляды, прикосновения и чувства, все закончится завтра. Пусть сейчас у меня будет эта иллюзия того, что завтра не нахлынут противные чувства боли, безысходности и разочарования. Пусть этот поступок будет нашей маленькой тайной, как раньше.

Провожу рукой по его длинным ровным волосам, перебирая пряди тонкими пальцами. Хочется прочувствовать этот момент как можно дольше, и хочется думать, что завтра не наступит. Дмитрий приподнимает голову, встречаясь со мной взглядом. Снова смотри снизу вверх, и я неосознанно тянусь к нему, ловя такой нужный поцелуй. Сложно удерживать слезы, но он лишь стирает их большими пальцами рук и снова кладет голову мне на грудь, наконец-то выдыхая спокойно, будто с его души только что упал безумно тяжелый груз, от которого он все никак не мог избавиться.

Не хочется открывать глаза, но и прикидываться спящей больше не получится. Сложно не заметить, как я начинаю дышать часто от присутствия рядом этого невероятного мужчины. Собственно, он тоже не спит и притворяется так же, как и я. Странно, что Дима до сих пор не ушел. Мы же вчера вроде как договорились, что это только на один раз, а дальше все как обычно. Что ж, неужто слова и действия этого человека отличаются друг от друга. Я приятно удивлена, если все, конечно, так и будет.

Дмитрий лежит на боку, спиной ко мне и, похоже, о чем-то думает. Его сердцебиение то ровное, то снова сбивается. Даже не знаю, хорошо это или нет. Боюсь даже пошевелиться, но инстинктивно закидываю руку ему на пояс и прижимаюсь к широкой спине. Кусаю губу. А что если он не ушел только потому, что только что проснулся и просто не успел? Утыкаюсь носом где-то между его лопаток, вдыхая до боли знакомый запах. От него пахнет свежесваренным кофе. Похоже, Дмитрий проснулся уже давно, успел выпить кофе и вернуться обратно в постель.

Даже не знаю, как на это правильно реагировать. Не успеваю даже что-то сделать, как он поворачивается на другой бок, ко мне лицом, и внимательно смотрит на меня, будто пытается найти ответы на моем удивленном лице. Он поджимает губы и спокойно встает с кровати, а я лишь забираюсь под одеяло с головой, обхватывая руками колени. Похоже, сбежать с места событий ему честь не позволяет, а вот дождаться, пока я проснусь, - самое то.

Тяжело вздыхая. В голове роятся столько мыслей, что становится дурно. Сначала приходит осознание того, что случившееся вчера больше не повториться, не уверена, из-за его чувств к Роуз или отсутствующих чувств ко мне, или он просто не хочет последовать моему совету и жить дальше, вместо того, чтобы терзать себя. Но если подумать, это ничто по сравнению с потерей матери. Сердце болезненно сжалось. Но нужно взять себя в руки. Не время раскисать, как бы плохо не было бы. Выпивка не вариант - Дмитрий прав. Злобно прорычав, я скинула с себя одеяло и села, осматриваясь. Из-за моей неожиданной реакции Беликов развернулся, натягивая на себя майку.

- Ты голая, - хмурится он.

- Да ладно? - дергаюсь я, прикрывая обнажившуюся грудь одеялом. - Если третья грудь не выросла, то все в порядке, - вздыхаю, а затем добавляю: - Мы можем поговорить?

- О чем? - Дима протягивает мне висящий на стуле халат, но я не спешу его одевать, вожусь под одеялом, пытаясь натянуть потерявшиеся там трусы.

- О случившемся, конечно же. Слушай, я все понимаю, - я вскидываю руки ладонями вперед, - но теперь меня мучает вина не только на счет тебя и мамы, но и на счет Роуз. С этим нужно разобраться, - черт, когда это моя рассудительность вышла на первый план, сама себе удивляюсь.

- Ладно, разберем все по порядку, - он что, закатил глаза? Я что на ребенка похожа? Дмитрий присаживается рядом со мной на край кровати и поворачивается корпусом ко мне. - Во-первых, случилось столько всего в то время, пока был...стригоем, - он с некоторым отвращением произнес это слово, - что мне не до чувств Роуз ко мне, я ей уже об этом говорил, так что фактически ты не виновата перед ней. Этот секс ни к чему нас не обязывал. Когда это ты стала делать из этого проблему? - я нахмурилась. - Во-вторых, ты ни в кой степени не виновата в смерти своей матери. Мы выясним, кто это сделал, и тогда я сверну ему шею, если потребуется, - Боже, он был полностью серьезен, мне даже жутко стало. - В-третьих, какая вина на счет меня?

Выслушав все, что сказал Дмитрий, я глубоко вздохнула и отвела взгляд. Нужна была хотя бы пара минут на осмысление. На счет "делать из этого проблему"...действительно, у нас не было нормальных отношений поначалу, мы нравились друг другу, спали, как и все подростки в этом возрасте, но только когда Дмитрий дал клятву защищать меня как мой официальный страж, я поняла, что это нечто большее. Два года он не говорил "люблю тебя", а потом как-то нахлынуло. Это было полное взаимопонимание, партнерство, поддержка, и связывалось это все той непонятной штукой под названием любовь.

Его решительность на счет убийцы моей матери пугала. Хотя, вообще-то, Дмитрий ничуть не изменился. Он будет защищать любого, кто дорог ему, даже ценой собственной жизни. Осознание этого грело душу, но до подобных нежностей мне сейчас не было дела. Даже рядом с ним я не потеряла навык расстановки приоритетов. Пускай сам факт того, что моей матери больше нет, причинял боль, но становилось как-то легче, когда знаешь, что есть кто-то, кто поможет тебе это все пережить. Но вот то, что Беликов не понимал, почему я чувствую себя виноватой перед ним, вводило в состояние ступора.

- Так, - мое лицо вмиг стало серьезней самого серьезного выражения лица Димы, уверена, он внутри посмеялся надо мной. - Последняя наша встреча, два года назад, была не очень радужной, как помнишь. Это я заставила тебя сесть в машину первым, вместо того, чтобы ты как обычно усадил сначала меня. На меня напал стригой, я убила его. Без твоей помощи. И это я не заметила, что там был свидетель, иначе бы смогла отмазать тебя. Тебя отослали из-за моей оплошности, и я вряд ли смогу себе это простить.

- Глупости говоришь, - покачал головой Дима. - Как твой страж я не должен был тебе этого позволить, но все же расслабился. Рядом с тобой сложно держать себя сдержанно. Винить себя за случившееся должен я, а не ты.

И тут я пришла к довольно странному выводу:

- Значит, это из-за того случая ты сразу не подпустил Роуз к себе? Она мне многое рассказала о ваших отношениях, скорее всего потому, что я ее понимаю. Она думает, что я была влюблена в тебя безответно.

- Скажем так, произошедшее между мной и Роуз было сделано на основе наших с тобой отношений. Я делал выводы, потому и поступал правильно. Пока крупно не облажался, став стригоем. И ты права, я должен попытаться забыть все это, ведь то был не совсем я. Но это не значит, что я откажусь от обещания помогать принцессе Василисе. Жаль, что кроме нее никто не понимает, что мое обращение меня полностью изменило.

Его голос звучал тихо, иногда срывался на еле слышный шепот, но я слушала внимательно, пытаясь впитать эти слова. Мне нужно понять этого человека, снова. Конечно, он уже не тот Дмитрий, которого два года назад отослали от меня, но это не значит, что он перестал быть человечным, добрым и понимающим. И я должна быть терпеливой. Я взяла его за руки, посмотрев в эти полные грусти глаза.

- Ты знаешь, я никогда не давила на тебя. В первую очередь мы партнеры, а отношения, секс и прочая лабуда должна отойти на второй план. Не сейчас. Позволишь помочь тебе? - чуть улыбнулась я, склонив голову на бок.

Если уж Лисса может поддержать Димку, так почему я не могу. Я всегда это делала. В итоге он кивнул, на что получил мою одобрительную улыбку. Напряженная атмосфера слегка рассеялась. Теперь мне нужно заняться поиском убийцы моей матери. Отложим в сторону эмоциональные аспекты, хотя боль вряд ли когда-нибудь уйдет, и займемся логикой и рассуждениями. Пора сосредоточиться. Только мне помешали - кто-то постучал в дверь. Мы с Димой переглянулись.

- В ванную, - махнула я рукой в сторону белой двери рядом с окном, пришлось говорить тихо. - Быстро. Не хочу лишних вопросов.

Подхватив с пола брюки, пыльник и ботинки, и заодно одарив меня скептическим взглядом, Беликов скрылся за дверью ванной комнаты. Крикнув "Сейчас открою!", я быстро накинула на себя халат, завязала его поясом и метнулась открывать дверь. На пороге стояли Лисса и Роуз. Первая смотрела на меня сочувствующим взглядом, вторая - будто ей не терпелось что-то сказать. Отлично, только их мне сейчас не хватало. Я напялила на рожу легкую улыбку, но тяжелый взгляд скрыть было тяжело. Надеюсь, они расценят его только как траурное.

- Привет, - я впустила девчонок в комнату. Лисса села на кровати, Роуз - в кресло у окна.

- Привет, - хором ответили они, а затем Василиса решила говорить первой: - Похороны сегодня вечером, твой отец просил передать.

- Ну конечно, сам зайти не мог, - фыркнула я, падая на кровать рядом с Лиссой.

- И еще кое-что... - теперь заговорила Роуз. - Лисс, покажи ей.

Я вопросительно уставилась на принцессу, и та протянула мне листок бумаги. Похоже, письмо. И его содержимое никак не впечатляло.

Здравствуй, дражайшая Василиса.

Надеюсь, ты соскучилась по мне. Что ж, буду краток. Спасибо за оказанную мне услугу, жаль, что не смогу отплатить тем же. Твоя мирная жизнь окончилась, милая моя. Лучше собирай вещи и уезжай со двора. Потому что все, абсолютно все, кому ты когда-либо помогла излечиться теперь под угрозой. Взять хотя бы Ангелину Лазар. Ей ты не смогла помочь, запомни это. Надеюсь, ты последуешь моему совету и откажешься от трона, лишив свою семью возможности быть королевской.

С любовью, Виктор Д.

Прочитав записку, до меня сначала не дошло, в чем вообще смысл, пока я не поняла - Виктор Д. - Витор Дашков. Сбежавший преступник, что покушался на дух Лиссы. Постойте-ка...

- Это...это Дашков убил мою мать? - с ужасом произнесла я, девушки кивнули, а Лисса взяла меня за руку. - Он сбежал и теперь решил мстить Лиссе, а моя мать просто попала под удар?

- В какой-то степени это мы виноваты, что он сбежал, - вздохнула Хэтэуэй, я подняла на нее вопросительный взгляд. - Мы ему помогли, чтобы он рассказал, как превратить Дмитрия обратно в дампира. А потом мы его упустили, - она дернула плечами, ей было стыдно.

- Шикарно, - злобно фыркнула я, откидывая бумажку в сторону. - Но Дашков явно не при дворе сейчас, это сделал кто-то из его людей и попытается перебить всех, кому помогла Лисса, - черт, держать себя в руках было крайне сложно, а вообще хотелось расплакаться. - Когда я доберусь до Дашкова, я сломаю ему шею, - я нервно провела ногтями по ноге, оставляя красные следы. - И что будем де...

Меня перебили. И в этот момент мне захотелось кинуть в ванную комнату ядерную бомбу. Сжав кулаки, я прислушалась. Шум в ванной усилился и теперь я могла расслышать слова:

- Опа, вот тебя-то я точно не ожидал тут увидеть, - погодите-ка, это Адриан?

Мы втроем с девушками тут же влетели в ванную, глядя на разворачивающуюся картину. Мне захотелось приложиться лбом о стену. Несколько раз. И приложить этих двоих взрослых мужиков. Да, второй вариант лучше. Адриан в обнимку с пустой бутылкой виски - моей между прочим! - лежал в ванной, подложив под голову пальто. Рядом стоял Дмитрий, скрестив руки на груди, и осуждающе смотрел на Адриана.

- Ивашков, какого спрашивается хрена ты забыл в моей ванной?! - заорала я, нет сил уже держать себя в руках.

- Какого лешего вы оба делаете в ее ванной? - спросила Роуз, переводя взгляд с Димы на Адрисана.

- Погоди, милая, - я остановила ее, показав лишь указательный палец. - Вещай, Ивашков.

Сладко потянувшись, Адриан провел пальцами по своей растрепанной шевелюре и одернул ворот рубашки. Он собирался с мыслями, чтобы правильно все изложить. Либо просто тянул время.

- Я шел выразить свои соболезнования, - он понимающе взглянул на меня, и я кивнула, чуть улыбнувшись. - И был пьян. Очень пьян. Не помню, что происходило после того, как я подошел к твоему дому, - он виновато почесал затылок.

- Вылезай из моей ванной, алкоголик, - фыркнула я, разворачиваясь, но затем снова резко на него посмотрела. - Постой, ты что-то видел? Или слышал?

Вашу мать, похоже, мои вопросы сдали нас с Димой с потрохами. Беликов кашлянул, мол "какого хера ты творишь, женщина", Лисса охнула, Адриан как-то извращенно ухмыльнулся и обреченно вздохнул, добавив фразу: "Как я мог такое пропустить? Вот идиот". Роуз смотрела на меня со злобой и непониманием. Мне стало очень неудобно, я от нервов закусила щеку изнутри.

- Вы с ним?.. - прошептала Роуз, сразу понятно, о ком она.

- Серьезно? - я закатила глаза. - И мы сейчас будет обсуждать это вместо того, чтобы ловить Дашкова? Он убил мою мать, а вас волнует ЭТО?! - сорвалась я на крик, пока на мои плечи не легли руки Лиссы - не ожидала, - и она не попросила меня успокоиться.

Было ли это принуждение или я просто сейчас быстро остываю - черт его знает. Проблемы нужно решать по мере их поступления, и проблемы убийства моей матери была гораздо важнее любовных разборок аля "кто с кем переспал". Молча мы всей толпой вышли из ванной. Нужно было осмыслить все. Роуз иногда посматривала на Дмитрия, пытаясь убить взглядом, а Лисса объясняла им с Адрианом про записку Виктора. Еще одной важной вещью было составление списка того, кому на данный момент грозит опасность от Виктора. Только нас прервали. В комнату вошли пятеро стражей, удивив всех присутствующих. Один из них подошел к Дмитрию.

- Дмитрий Беликов, Вы арестованы за покушение на лорда Александра Лазара, - он достал две пары наручников. - Как и Вы, принцесса Ольга. Господин Беликов на Вашем попечении и...

- Да знаю, знаю, - закатила глаза я, не думала, что до меня так быстро доберутся. - Это уже ни в какие ворота...

Стражей не останавливали, мы решили не делать резких движений и разузнать все, не влипая в неприятности. Нас с Дмитрием увели.

Честно говоря, такого быстрого развития событий не ожидала даже я. Да и кому вдруг понадобилось подставлять Дмитрия. Конечно, смысла не было по дороге в камеру верещать о его и своей невиновности и раскрывать карты, так сказать. Для начала нужен был адвокат. Надеюсь, стражи уже сообщили моему отцу и тот подыщет кого-то, чтобы вытащить наши задницы из этой импровизированной тюрьмы.

Мы молчали вплоть до того, как нас усадили в камеры. Как говорится, любое сказанное Вами слово будет использоваться против Вас в суде. Оба понимали. Я видела некое удивление в глазах Димы, но скорее всего из-за того, что я помалкивала, а раньше бы высказала все, что думаю. В этом мы и с Роуз похожи. Только я осознавала, что мой длинный язык до добра не доведет. Открыть рот я смогла лишь тогда, когда в зале с камерами остались лишь два стража. Сомневаюсь, что им было дело до наших разговоров.

- Когда это ты успел на моего отца напасть? Между четвертым и пятым разом я, кажется, отключилась. Могла что-то и не помнить, - съязвила я, скрестив руки на груди и откинувшись на койку в камере.  Я тяжело вздохнула.

- Заметь, нам так и не сказали, кто обвинитель, - Дмитрий проигнорировал мои слова. Уверена, он закатил глаза на мое глупое выражение. А ведь он прав. Нас обвинили, но никто не сказал, кто именно. Мой отец бы так не поступил со мной, так кто же это был?

- Я.

Мы оба сорвались со своих мест, прильнув к решетке. Я обхватила пальцами прутья и уставилась на того, кто говорил. Глазам своим не верю. Серьезно? Знаете, бывают случаи, когда жизнь показывает тебе свою толстую задницу и уходит в закат, оставив тебя наедине со своими страданиями. Говорят, хуже уже быть не может. Ан нет, может. В зал вошел Александр Лазар, мой отец, собственной персоной, в сопровождении двух личных стражей.

- Я не понимаю... - насупилась я.

- Все очень просто. Я наконец нашел способ от тебя избавиться. И от твоего дружка-стража тоже, - отец удрученно покачал головой и пренебрежительно кивнул в сторону Дмитрия. - Сначала я подумывал обвинить его в смерти Ангелины, но мне нужно было собрать достаточно улик против него. Пришлось солгать об его нападении на меня, чтобы содержать, - он пожал плечами, расхаживая по залу.

- Лорд Лазар, - Дмитрий был таким хмурым, что мне жутко стало, но ему договорить не дали.

- Тебе бы стоило сдохнуть там, в России, от рук своей чокнутой дампирки Хэтэуэй! - злобно бросил в сторону Дмитрия отец, я поежилась. - Если бы не ты, я бы избавился от этой дряни, - он указал на меня, - и от жены еще раньше. Но тебя приставили к ней сразу после выпуска. Сколько стригоев я послал, чтобы вас загрызли наконец-то! - отец был в ярости. - Эта шлюха Ангелина вечно защищала тебя, но я не мог убрать тебя тихо, только не в Академии. И вот, в твои шестнадцать у меня выдалась возможность, но нет, снова промах - появился Беликов. Повезло, что два года назад вы двое умудрились сыграть мне на руку своим опрометчивым поступком. Я долго это планировал, детки. И через неделю вас обоих казнят за покушение на меня, убийство Ангелины Ханевой-Лазар и...королевы.

- Ты собираешься убить королеву? - трудно было наблюдать за Димой, ведь его камера находилась рядом и мне приходилось вытягивать шею, но не сложно было заметить, что он вот-вот сорвется.

- Для начала, я устрою вам побег, чтобы вы якобы смогли это совершить. Ох, спасибо Дашкову, он мне изрядно помог, - эта сволочь ухмылялась, словно Дьявол, победивший Бога.

- Ты связался с Виктором Дашковым, убил свою жену и собираешься убить королеву? - мои руки тряслись от злости, я вцепилась пальцами в прутья и смотрела с такой ненавистью, что готова была лопнуть. Отец молчал. - Отвечай мне! - закричала я.

- Да, все так, - как ни в чем не бывало ответил Александр. - А теперь мне пора, пожалуй. Еще столько всего нужно сделать. И если надумаете кому-то рассказать...что ж, вам все равно никто не поверит.

Махнув рукой своим стражам, лорд Лазар развернулся и направился к выходу. Мне удалось лишь процедить слова сквозь зубы:

- Когда я выберусь отсюда, я проткну тебя колом так же, как ты это сделал с матерью. Только ты будешь мучатся, будешь молить о пощаде...

Последние мои слова он уже вряд ли слышал. Глаза застилали слезы, я уже не знала, что делать. Сейчас существовало лишь одно чувство - разочарования и боли. Хотелось сдохнуть, но до этого забрать отца с собой в ад. Я знала, что он меня не хотел, что я жива только благодаря маме, но никогда не думала о такой озлобленности в свою сторону. Я вздрогнула, когда услышала, как Дмитрий въехал кулаком в железный прут камеры. Трясущимися руками я достала из-за края штанов смартфон и нажала кнопку "стоп".

- Дим... - тихо отозвалась я, он молчал. - Дим, я все записала... - голос все еще дрожал из-за недавних рыданий.

- О чем ты? - Беликов тоже говорил тихо, как не крути, он не железный и его тоже можно вывести из себя.

- Телефон. Я поставила на запись еще тогда, когда нас увели. И спрятала, чтобы не вытащили. Благо, карта памяти большая, все записала, - нижняя губа тряслась, я нервно скребла ногтем по чистому полу.

- Куда? - нашел, чем интересоваться. - Оу, - кажется, дошло, куда именно.

- Нам нужна Василиса. Или Адриан. Они королевские морои, их должны пустить к нам. Если уж отца я теперь не могу попросить предоставить нам адвоката, то их-то можно, - я судорожно пыталась выстроить в голове хоть какой-то план действий.

- Их сюда не пустят. Прошлый раз и ты, и Лисса могли сюда прийти только потому, что я просто был под стражей, был опасен по их мнению. Сейчас мы заключенные. Максимум кого мы можем тут ожидать - адвоката, которого они нам предоставят, если додумаются до этого.

- Шикарно, - фыркнула я, заползая за койку и прислоняясь спиной к стене.

- Главное, чтобы у тебя не отобрали телефон до того, как мы передадим запись. Отсюда связи нет, придется ждать, пока к нам спустятся.

Всегда удивлялась, как можно быть таким сдержанным. У меня тоже есть это качество, но мне все равно нужно куда-то девать эмоции. Сейчас столько всего навалилось, что быть настоящим стражем - спокойным, не подверженным внешним влияниям, уравновешенным - просто невозможно. Для меня так точно. От отчаяния я стукнулась затылком о стену. Следом за мной, похоже, это сделал и Дима. Он сидел в соседней камере и тоже прислонился спиной к стене, я чувствовала вибрации через разделяющую нас преграду.

- Как же я хочу проходить сквозь стены... - закусила губу, по щекам все еще текли слезы.

- Чтобы выбраться отсюда? - негромко спросил Дмитрий.

- Чтобы хотя бы оказаться сейчас рядом с тобой, - выдохнула я настолько обреченно, что сердце болезненно сжалось.

- Хочешь, я проломлю стену? - улыбнулся он. И я рассмеялась. Устало, но все же.

Осталось только ждать и надеяться, что друзья придут к нам раньше, чем мой папаша организует нам побег. Как же хотелось сейчас закричать, что королеву Татьяну собираются убить, но даже если так, мой отец слишком умен, чтобы это сорвало его планы. Он может подстроить все так, что даже если мы предупредим стражей, он убьет королеву и скинет вину на кого-то другого. А рисковать совершенно не хотелось.

Ничего удивительного не было в том, что из-за всех этих тяжелых мыслей я задремала. Кажется, на пару часов точно. Просто не хотелось ни о чем ни с кем говорить, так что я просто откинулась на матрасе, подложив руки по голову, и закрыла глаза. Сон окутал почти сразу. Честно, мне не хотелось таким образом убегать от проблемы, нужно было придумать план. Увы, пока наши следующие действия были не известны, слишком мало информации нам предоставили. Сейчас самое важное - передать запить с признанием моего отца и предотвратить убийство королевы.

Из состояния полудремы меня вырвал грохот. Подскочив с кровати, я моментально напряглась всем телом, готовясь к атаке. Рефлексы. Осмотревшись, до меня сразу дошло, что было причиной такого грохота. Весь зал был наполнен клубами пыли: похоже, наверху что-то взорвалось. Можно было различить силуэты на потолке, спускающиеся вниз через вентиляционное отверстие. Быстро, однако, и суток не прошло, как отец организовал нам побег. В любом случае, нас все равно обвинят, сбежим мы или нет, либо на крайний случай - просто убьют.

Слышу чей-то отчетливый кашель - Дмитрий пытается отмахнуться от пыли, активно лезущей в нос и рот. Я сама отплевываюсь, пытаясь высмотреть в этой жуткой пыли двух человек. Судя по телосложению - дампиры. И один из них - девушка. Погодите-ка...

- Роуз? - Беликов меня опередил, узнав ее первым.

- Да, да, давайте выбираться отсюда. Времени не так много. Эйб все организовал, и мне некогда объяснять, - пока Роуз быстро открывала камеру Дмитрия, второй дампир - Эдди Кастиль, ее школьный друг, помогал выйти мне.

- Эйб? Не мой отец? - тут же уточнила я, глядя на Роуз сквозь пыль. Мерзко щипало глаза.

- Твой отец вам даже адвоката не собирался предоставлять, полностью уверив Суд, что это Дмитрий напал на него, да еще и нашел двух свидетелей, - ответил Эдди, протягивая мне трос, по которому можно было забраться наверх, в вентиляционную шахту.

- Отлично, - обреченно выдохнула я, поднимаясь на руках и залезая в вентиляцию, и затем помогла залезть Роуз. - И только поэтому вы решили нас вытащить вместо того, чтобы предоставить адвоката?

Роуз и Эдди переглянулись. Мы четверо уже успели взобраться по лестнице из вентиляционной шахты в одну из комнат допроса и выйти через черный ход, где нас ждал грузовик. И только когда мы уселись в него - Эдди сел за руль, - и двинулись с места, Роуз начала говорить. Похоже, мы ехали к другим воротам из Королевского двора, использующихся только для перевоза грузов.

- На Лиссу напали. Эдди сумел ее защитить...убив нападавшего, - Роуз нахмурилась. - Судя по всему, его подослал Виктор. Мы нашли записку в его кармане, где говорилось, что он должен дать показания против Дмитрия на счет нападения на лорда Лазара. Хель, я понимаю, как сложно это слышать, но это подстроил...

- Мой отец. Я в курсе. И у меня есть доказательство его вины, - я достала из джинсов свой телефон. - Мне повезло, что я спрятала его и успела сделать аудиозапись. Ха, такой предусмотрительности я от себя не ожидала. И такой оплошности от отца. Эта сволочь...

Меня опять начало трусить. Не хотелось ни о чем говорить, я лишь нервно перебирала пальцами край футболки и смотрела в пустоту, хотя передо мной сидел Дмитрий. Не знаю, что бы произошло, если бы в тот момент он не взял меня за руки. Не могу и слова вымолвить, потому Беликов продолжил за меня.

- Все, что вам нужно знать - Лазар сговорился с Дашковым, они собираются убить королеву Татьяну и скинуть всю вину на меня. Оба остаются в выигрыше.

Когда я прокручивала эту фразу в голове, все звучало не так ужасно. Осознание того, что мой родной отец всегда меня ненавидел, пытался всеми способами избавиться от меня, убил мою маму, сговорился с Дашковым и хочет убить королеву Татьяну, чтобы помочь занять трон Виктору. И у моего отца есть связи, чтобы это сделать, ведь только благодаря этому он сможет быть буквально правой рукой короля всех мороев. Им нужно постепенно убирать всех претендентов на трон, не убивая их. Он уже начал с Лиссы, угрожая всем тем, кому она помогла.

Могу быть уверенной в том, что Адриана и семью Ивашковых Виктор не тронет, ведь никто из них не сможет занять трон после Татьяны, таков закон. Мой отец тоже не займет трон, так что и семью Лазар можно исключить из списка претендентов. Но ведь раз Лисса - последняя в своей семье, то она не претендент на трон. Значит, тут фигурирует только месть. Остается восемь семей, над которыми Виктору еще предстоит поработать.

- Мы обязаны помешать этим подонкам, - решительно заявила я после пяти минут молчания. - Было бы неплохо сначала засадить моего неудавшегося папашу за решетку, но тогда Виктор найдет кого-то еще, чтобы достичь своей цели.

- Для начала нужно предупредить Лиссу. Она уже попросила Ташу Озера вывести Кристиана. Адриан остался с ней. А нам придется уехать, - поясняет Хэтэуэй, и по ее глазам видно, что данная перспектива ее не устраивает, то ли по личным причинам, то ли она считает, что сможет сделать больше, оставшись при дворе.

- Нужно выслать аудиозапись Василисе, предупредить службу безопасности, и следить за Лазаром. Как только запахнет жареным - надо его сдать. На наш с Димой побег они не будут обращать большого внимания, ведь на нас висит только нападение. Плюс, я не думаю, что вы настолько глупы, чтобы кто-то подумал, что именно вы организовали наш побег. Возможно, Лисса и Адриан смогут вывернуть все так, что это был мой любимый папаша, который искренне хотел помочь своей дочурке и ее любимому сбежать, - я развела руками, откидываясь назад.

Голова все еще шла кругом. Мы ехали по проселочной дороге, далеко от трассы, за городом. Похоже, они продумали, где мы спрячемся, пока не продумаем дальнейшие действия нашей странной команды. Роуз явно была зла на меня и Диму, но ничего толком сказать не могла. Наверное, все же до этой девчонки дошло, что дело сейчас важнее всего. Нам нужно было передать аудио Василисе, что мы и сделали, остановившись недалеко от заправки и подключившись к Wi-Fi. Как только запись была передана принцессе, мы могли вздохнуть спокойно.

Нам нужно было двинуться дальше. Пару часов в дороге - и мы смогли бы остановиться в каком-нибудь захолустном отеле, отдохнуть и ехать дальше. Роуз не говорила, что за место они приготовили для своеобразной тайной базы, да и я не интересовалась. Если уж ее отец все это организовал, то проблем никаких не будет. Во всяком случае, не должно было быть. Пока мой телефон не зазвонил. Номер не определялся, но я все-таки ответила на звонок.

- Это Эйб, - кратко ответили мне слегка мрачным голосом. - Передай моей дочурке, чтобы та телефон заряжала вовремя. И еще кое-что... - он затих на пару секунд, а затем продолжил: - Королева Татьяна убита. Лучше выдвигайтесь в назначенное место как можно скорее. Не задерживайтесь.

И он положил трубку. Черт, черт, слишком быстро. События развиваются быстрее, чем я могу их осознать. Сжав кулаки, я уставилась на Дмитрия, затем перевела взгляд на обеспокоенную Роуз. Она вопросительно на меня посмотрела.

- Королева мертва. Пора сматываться.

Не задавая лишних вопросов, Эдди вдавил педаль газа.